Прибытие Мангыта Муса-бия ко двору Берке-султана с просьбой о помощи

Муса-бий и Куджаш, сделавшись врагами один другому, вступили в битву. Куджаш-мирза остался победителем, а Муса-бий обратился в бегство. Рассуждая с самим собой и советуясь со своими людьми, он говорил: «Куда обратиться мне, чтобы отмстить за себя? Если может кто это сделать, то может сделать только Берке-султан; другим того не сделать». Он пришел ко двору Берке-султана и рассказал ему о своем положении. Берке-султан сказал: «Очень рад я, очень рад твоему приходу». Он не сомневался в своем успехе и сказал: «Пусть отец мой будет ханом, а ты при дворе его будешь великим бием». Со всех четырех сторон своего владения он собрал народ и сделал большой пир; отца его, Ядигера, посадили на белый войлок и подняли его в ханы. На Ядигера и на Мусу-бия указывает известная между узбеками пословица: «Абуль-Хаир был ханом, а князь был и в суде и в войне ханом». После того Берке-султан, приготовясь к походу, отправился в путь, взял с собой Муса-бия, поставил его начальником передового отряда. Была зима; выпал большой снег; от продолжительного похода кони их утомились, съестные припасы истощились. Войско желало воротиться, но султан не хотел того. Прошло несколько дней и войско пришло в расстройство от показанных причин. Тогда все беки, в главе которых был сам Муса-бий, пришли к султану и сделали предложение: «Дело наше плохо: без лошадей, пешком куда нам идти? Не сбылся этот поход в нынешний год, пусть совершится в следующий год. Теперь лучше воротиться». Султан отвечал: «Сегодня и завтрашний день пойдем дальше; что знаем, сообразно тому и будем действовать; в противном случае воротимся». На следующий день они продолжали поход. Пред ними открылось поле; когда они вышли на него, увидели под горою в долине большое жительство. Отошедши назад с поля, слезли с коней и послали двух человек разведать об этом народе. Они пошли и привели пастуха, который, когда его стали расспрашивать, сказал, что тут дом Куджаша-мирзы. Они сели на коней и внезапно нахлынули на дом мирзы. Куджаш-мирза был схвачен, и султан велел убить его. Жители были ограблены, многие из них взяты в плен, остальные покорились. У Куджаша-мирзы была дочь, по имени Малай-хан-задя; султан взял ее себе. Там они провели всю зиму и весной воротились домой.

Смерть Ядигер-хана и убиение Берке-султана

Минуло несколько лет после этих происшествий; Ядигер-хан скончался; после него умер и Абуль-Хаир-хан. Абуль-Хаир-хан был человек бойкий: доставлял радость друзьям, заставлял плакать врагов; из окружающих его с четырех сторон родственников до каждого касалось его колено, доставала его рука. Потому все они подняли головы и убили Абуль-Хаир-хана. У него как ни много было детей и внуков, но столько же много явилось и врагов, которые подняли на них руки, и некоторые из сынов его были убиты, остальные разбежались. Многочисленный народ его весь рассеян на четыре стороны. Есть старинная пословица: «Если враг разорит дом отца твоего, то и ты в отплату разори его дом». Действовавший согласно с этой пословицей Берке-султан со своей стороны поднимал на них руки. По прошествии нескольких лет, внук Абуль-Хаир-хана, Шах-бехт-хан, от природы храбрый витязь, пришел в отцовский юрт, собрал рассеявшихся и разогнанных жителей. Как дед его мирно жил с Берке-султаном, так и он обходился с ним, нимало не обнаруживая вражды своей. В один год они зимовали при устье Сыра; зимовье Шах-бехт-хана было выше по реке от Берке-султанова на один оазис. В один день Шах-бехт-хан дал приказ своему народу, чтобы он весь в этот день собрался и ночевал при его дверях, сказав: «Завтра я отправлюсь на охоту». Нукеры его собрались; около полуночи он сел на коня и поехал с ними к орде Берке-хана. Он сказал своим нукерам: «Завтра на рассвете нападем на Берке в его доме; никто из вас не бросайся на добычу, обступите кругом дом его и Берке представьте мне в руки». Когда занялась заря, они, как было приказано, окружили стан, но сколько ни искали султана, не находили его. Когда спросили слуг и невольниц, они отвечали: «До прихода вашего он был здесь; но после прихода вашего куда он делся, не знаем; каждый из нас бежал в свою сторону». Где же был султан? До времени нападения султан, неодетый, лежал в шатре; когда раздался конский топот, он, набросив на спину соболью шубу, босой, выбежал вон; тут он увидел, что вокруг него враги. Дом его находился посреди самого оазиса; пред дверьми дома было большое озеро, поросшее камышом. Время стояло холодное. Он побежал в камыш. Когда он шел по льду, камышовые спицы искололи и изранили ему ноги, непрестанно текла кровь. Он вошел в густой камыш, и, обвернув себе ноги полами одежды, сел. Шах-бехт-Шибани-хан, отыскивая Берке, хватал разбежавшихся и расспрашивал о нем. У Берке-султана был инак, уйгур, по имени Мунка; он также скрылся, но попался одному из людей, искавших Берке-султана. На вопрос его, кто он? Мунка отвечал, что он тот, кого ищут. Мунка был пеш, а тот на коне. Опасаясь слезть с коня, чтобы схватить его, он встал на коне и поднял крик: «Сюда идите, сюда идите!» Услышавшие этот зов перекликнулись между собою. Все отыскивавшие Берке-султана собрались, взяли Мунка-бия, привели его к Шах-бехт-хану и сказали: «Мы нашли Берке». Хан и все его придворные узнали, что это не хан Берке, а Беркеев инак, Мунка. Хан спросил его: «Зачем ты сказал, что ты Берке, когда ты Мунка?» Бий отвечал: «Я ел его хлеб-соль, терпел с ним неприятности в жизни и рос в одном с ним месте; а потому я поступил так для того, чтобы сыщики собрались вокруг меня, а он между тем скрылся от врага своего. Остальное тебе известно». Шах-бехт-хан одобрил поступок его и, простив кровь на нем, наградил его. После того они все стали искать Берке. Как в ту ночь выпал снег глубиною на палец, то один человек